Неточные совпадения
Он спал на голой земле и только в сильные морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под головы́
камень; вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас же бил в барабан; курил махорку
до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и те краснели, когда
до обоняния их
доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
— Дальше я не пойду, — шепнул Самгин,
дойдя до угла, за которым его побили. Варвара пошла дальше, а он остановился, послушал, как скрипят полозья саней по обнаженным
камням, подумал, что надо бы зайти в зеленый домик, справиться о Любаше, но пошел домой.
«Ах, Боже мой,
до чего
дошло! Какой
камень вдруг упал на меня! Что я теперь стану делать? Сонечка! Захар! франты…»
Дошли мы, вот как теперь,
до этого самого
камня, сел я на
камень этот, а на небесах всё змеи запущены, гудят и трещат, змеев тридцать видно.
Дойдя до реки Кулумбе, я сел на
камень и стал вслушиваться в тихие, как шепот, звуки, которыми всегда наполняется тайга в часы сумерек. Безбрежный океан, сонная земля и глубокое темное небо с миллионами неведомых светил одинаково казались величественными.
В полдень я подал знак к остановке. Хотелось пить, но нигде не было воды. Спускаться в долину было далеко. Поэтому мы решили перетерпеть жажду, отдохнуть немного и идти дальше. Стрелки растянулись в тени скал и скоро уснули. Вероятно, мы проспали довольно долго, потому что солнце переместилось на небе и заглянуло за
камни. Я проснулся и посмотрел на часы. Было 3 часа пополудни, следовало торопиться. Все знали, что
до воды мы
дойдем только к сумеркам. Делать нечего, оставалось запастись терпением.
Бедные лошади. Среди
камней и бурелома они должны были остаться голодными. Зато завтра, если нам удастся
дойти до земледельческих фанз, мы их накормим как следует.
В горах расстояния очень обманчивы. Мы шли целый день, а горный хребет, служащий водоразделом между реками Сандагоу и Сыдагоу, как будто тоже удалялся от нас. Мне очень хотелось
дойти до него, но вскоре я увидел, что сегодня нам это сделать не удастся. День приближался к концу; солнце стояло почти у самого горизонта. Нагретые за день
камни сильно излучали теплоту. Только свежий ветер мог принести прохладу.
Морозы без снегу
доходили до двадцати градусов, грязь превратилась в
камень, по прудам ездили на лошадях.
Смысл ее речей не
доходит до меня, хотя я как бы издали догадываюсь о нем, — это жалкий, нищенский, стыдный смысл. Но я не возмущаюсь — я живу далеко от буфетчицы и ото всего, что делается на пароходе, я — за большим мохнатым
камнем, он скрывает от меня весь этот мир, день и ночь плывущий куда-то.
Это инстинктивное стремление бывает так сильно, что не видавши трудно поверить: несмотря на ужасную быстрину, с которою летит спертая полая вода, вырываясь в вешняках или спусках из переполненных прудов, рыба
доходит до самого последнего, крутого падения воды и, не имея уже никакой возможности плыть против летящего отвесного вниз каскада — прыгает снизу вверх; беспрестанно сбиваемые силою воды, падая назад и нередко убиваясь
до смерти о деревянный помост или
камни, новые станицы рыб беспрестанно повторяют свои попытки, и многие успевают в них, то есть попадают в пруд.
И когда все было готово, то пригласил Соломон свою царственную гостью на свидание. Окруженная пышной свитой, она идет по комнатам Ливанского дома и
доходит до коварного бассейна. На другом конце его сидит царь, сияющий золотом и драгоценными
камнями и приветливым взглядом черных глаз. Дверь отворяется перед царицей, и она делает шаг вперед, но вскрикивает и…
Дошедши до «краеугольных
камней», Мангушев опять умолкал, считая свою миссию совершенно исполненною.
Сомкнулись люди, навалились друг на друга, подобно
камням, скатившимся с горы; смотришь на них, и овладевает душою необоримое желание сказать им столь большое и огненное слово, кое обожгло бы их,
дошло горячим лучом
до глубоко спрятанных душ и оживило и заставило бы людей вздрогнуть, обняться в радости и любви на жизнь и на смерть.
И озлобленная братия, униженная поступком Феодора, осыпала его насмешками и бранью; даже несколько
камней полетело в юношу; все волновалось и кричало; один обвиненный стоял спокойно; минута волнения прошла, — это был прежний Феодор, то же вдохновенное лицо, и ясно обращался его взор на братию и к небу; и когда игумен, боясь тронуться его видом, спросил: «Чего же медлите вы?» — тогда Феодор возвел очи к небу, говоря: «Господь, теперь я вижу, что ты обратился ко мне, что грешная молитва
дошла до подножия твоего».
Дошли в Сибири
до реки Катуни и нашли там христолюбивых странноприимцев, что русских людей за
Камень в Китайское царство переводят.
Отдохнул, лепешку съел. Нашел
камень, принялся опять колодку сбивать. Все руки избил, а не сбил. Поднялся, пошел по дороге. Прошел с версту, выбился из сил, — ноги ломит. Ступит шагов десять и остановится. «Нечего делать, — думает, — буду тащиться, пока сила есть. А если сесть, так и не встану.
До крепости мне не
дойти, а как рассветет, — лягу в лесу, переднюю, а ночью опять пойду».
Лишь только они
дошли до полосы мелководья и лодка царапнула килем по придонным
камням, как нашедшая волна в мгновение ока перевернула их и выбросила на берег.
Дойдя до конца тропы, я сел на один из
камней и стал осматриваться.
Через час мы
дошли до мыса Омодуони. Надежда, что за ним мы увидим наш бивак, придавала энергию. Еще сотни две шагов, и мы взобрались на скалу. Впереди был все тот же пустынный берег, те же
камни, а дальше — еще какой-то высокий мыс.